Сергей Каревскийhttp://literart.ru
Фотограф. Писатель. Сотрудник Русского ПЕН-центра. Создатель сайта literart.ru, посвящённого теме онтологии текста. Автор книги «Супраментальный роман».

или записные книжки фотографа

фотограф Сергей Каревский

         

Я помню, как в Литературном институте 80-х была такая актуальная тема: «всё уже написано». Тема тусила в пельменной на пересечении с Сытинским переулком (где за рубь можно приобрести стакан водки), рыдала в аудиториях (похожих на куб цветных квадратов перформанса Малевича), находила поддержку в библиотеке (ведущей в подвал), садилась на хвост на Тверском бульваре (склоняя нас к медитации на так называемом Золотом корне). Помните, мои сверстники, такой абсолютно пустой мозг, особенно после пьянки. Может статься, у этого состояния были и вполне достойные причины, помимо творчества.

Первая причина, это несомненное требование «работать и писать лучше других». На закате советской действительности появилось немало подобных лозунгов, украшающих наше бессознательное: «Наш девиз — эффективность, качество, темпы»… «Быстрее, выше, сильнее»… — кстати, более или менее литературная работа Владимира Ильича Ленина «Лучше меньше да лучше» — так же находила отклик в наших сердцах. «Надо вовремя взяться за ум», — пишет Ленин. Это потом мы станем кичиться мнимой свободой, воспитанные до зубовного скрежета на вполне конкретном материале. И понятен абсурд такого требования к себе… Разве Достоевский лучше Толстого или наоборот? Но за плечами прошлое великой Русской литературы и каждый должен оправдать доверие. «Как, как я это написал… как Пушкин или хуже?» — схватив за грудки, требовал от меня ответа будущий классик современной литературы, тогда ещё бегавший в соседний от общежития магазин в одних кальсонах.

Вторая причина, в соответствующей безопытности… Да, об этом времени Астафьев рассказывает: «Каждую ночь, в два часа ночи, в Красноярске раздавался звонок, и притворно-елейный голос возглашал: «Это говорит доброжелател из Грузыя. Ми твою сэмьия — жене, дети, мать, отыц, тыбя скоро зарзжем»». Да, Рыбаков заканчивает роман «Дети Арбата» (он будет напечатан в 1987 году). Да, идёт афганская война. Генеральный секретарь Черненко отравился копчёной рыбой. В том смысле, что жизнь по своему насыщению никак от нынешней не отличалась: любили, ненавидели, заводили врагов и друзей, завидовали, проявляли уважение. Но, что удивительно… отстранённость. Реальная жизнь скорее докучна. Всё в этой жизни — как бы лишнее, постороннее. Как пример, слово «кока-кола». Помню, как оно оказалось в одном из моих рассказов, и профессор настойчиво меня отчитывал за то, что я употребил ещё не вошедшее в «культурное подсознательное» «единицу языка», что «единица» торчит из текста инородным телом. В то время была жизнь, которая вдруг стала никому не нужна, хотелось чего-то нового. И вот парадокс. Это желание, вместо грандиозных планов, образовывало в нас зияющую пустоту. Теперь-то понятно, что все грандиозные прожекты были направлены во спасение, а не на открытие. (Возможно, тут и роман Зиновьева «Зияющие высоты.) Ничего нового мы даже представить себе не могли. И из этого ощущения, совершенно уникальной логикой тех дней, напрашивался вывод «всё уже написано». Я сейчас не умею мыслить, в парадигмах того времени. Многие ассоциативные связи разрушены. Но вспомнил некоторые детали.

фотограф Сергей Каревский

здесь должна быть ваша реклама

Обо всём рассказано

Не каждому расскажешь о важном, не всякому доверишься в сокровенном.