Во сне летал под облаками, парил, кувыркался в воздухе так, что слегка подташнивало на крутых перепадах высоты. Проснулся, оказалось давление. Невозможно ни встать, ни лечь размечтавшейся птице… и никаких резких движений. Жизнь, как говорит моя избалованная дочь, это боль.

Раз, два, три, четыре, пять…
Не пойду тебя искать.
Не хочу я быть с тобой
Впрок спелёнатой водой.

Я не стану объясняться,
Как смешливый доктор Ватсон.
Курит трубку Шерлок Хомс:
Потеряем — не найдём-с.
О, рассмейтесь, смехачи!
Говори или молчи!

Потерялась… раз, два, три:
Оживи или умри.

Ладно ль за морем иль худо?

За собой помыл посуду —
Всё равно искать не буду.

По сусекам наскрести,
Досчитать до десяти.
Заглянуть за ипостась.
Хорошо ты спряталась!

Мы живём на окраине большого города. Наш дом последний в шеренге и одной стороной смотрит в парк. За парком протекает река. На другом берегу за рощей прячется военный госпиталь. За госпиталем, огибая его, снова течёт река и т.д.. Есть такие мелкие детские игрушки-лабиринты. Для развития моторики. Небольшая пластмассовая коробочка, запаянная со всех сторон. В ней металлический шарик, который перекатывается по извилистым дорожкам к центру и попадает в крохотную лунку. Пластмасса дешёвая, хлипкая, на ощупь совершенно безжизненная. Единственная ценность в этой игрушке — шарик. Он зёрнышко с бликом. Всякий ребёнок мечтает его достать, подержать на ладошке, сдавить в пальцах. Но потом обязательно шарик потеряется. По-моему, это о нас, живущих в большом городе — всё стремимся, пытаемся чего-то добиться, попасть в лузу. Но затем обязательно теряемся. Цельные. Литые. Блики. Игра. Пустой карман.

Кстати, о деньгах. В следующем году мне исполнится 60 лет. А пишу я осознанно лет с 17-ти (если не изменяет память).

Время мертво, Гораций!
Время стирает в пыль.
Я ― Гамлет не для оваций.
Я ― быль…
(1984)

За это время я заработал литературой не более 30 тысяч рублей по курсу 2021 года. Нет, вру. Тысяч сто заработал, поскольку когда-то меня печатали и в «Литературной газете», и в «Литературной России», несколько раз в дорогих глянцевых журналах типа «Авто» и «Медведь». Правда, это было в 90-х. Тогда же я был и директором издательства. Это никак сейчас — сам себе режиссёр. Были в издательстве научный отдел, технический, периодика. Только в штате было человек 40. Но себя самого через издательство я не публиковал. Считал это делом неправедным. Давно это было. Настолько давно, что кажется произошедшим где-то в параллельной вселенной. Там ещё продолжается какая-то жизнь, а в действительности — я неудачник, графоман, стихоплёт, бездарь. Когда-то в середине 80-х я услышал по радио «Свобода» интервью Андрея Битова, который импровизировал, что хорошо бы всю жизнь писать одну книгу. Потом эта мысль попадёт в одно из произведений Андрея Георгиевича. А в моей жизни всё пойдёт наперекосяк. Он говорил о литературе, а я подумал про жизнь. Пустой карман. Коробочка под давлением суетливых мальчишеских пальцев начинает потрескивать. Шарик промахивается мимо лузы. Его скоро освободят из лабиринта, и моё предназначение изменится. Я буду красив и ценен сам по себе… бликом, отголоском.