N.N. оказалась в состоянии «лëгкого веселья». Ей не помешало бы захихикать, непринуждённо, с вызовом, словно мягкой игрушке со смеховым механизмом внутри. Нажал чуть повыше пупка, и все проблемы разом развоплотились бы в откровенный, заразительный хохот. Пусть кому-то этот хохот представится нарочитым. Но внутренний сверчок об этом не знает. Вот только сжимающая рука должна быть непременно ловкой, действовать наверняка. Той заветной кнопочки, от которой замкнулась бы и заискрилась еë внутренняя цепь, под шкуркой не видно.

Она внимательно провела взглядом по профилю парня, сидящего рядом. Словно нарисовала одной линией. Углëм чëрных зрачков. И пододвинула к нему коленку. Не столь пододвинула, как бы слегка развела ноги, усаживаясь поудобнее в неудобном кресле. Парень, не поворачивая головы, не прерывая разговора со своим спутником, опустил руку и осторожно коснулся внешней стороны бедра. Щёлкнуло электричество. Вот те белые, искрящиеся нити, которыми начинают намëтывать отношения. (А говорят ещё «шито белыми нитками».) Непонятно как это получается? Как между двумя незнакомыми людьми начинают проходить токи, проскакивать молнии. Никому иному недоступные, невидимые. Но воспринимаемые, принимаемые двумя незнакомыми людьми абсолютно явственно. Возможно, это электричество исчезнет быстрее, чем в него поверишь. Но ради этой прелюдии стоило веселиться.