Сергей Каревскийhttp://literart.ru
Фотограф. Писатель. Сотрудник Русского ПЕН-центра. Создатель сайта literart.ru, посвящённого теме онтологии текста. Автор книги «Супраментальный роман».

или записные книжки фотографа

15 августа 2022
Ненавижу себя, если съёмки проходят днём.
15-00.
Ни туда, ни сюда.
Ни с утра поработать над рукописью, ни вечером поюзать фотошоп.

фотограф Сергей Каревский
Ирина Барметова и Марк Розовский. На втором плане: Алексей Аксёнов, Евгений Цымбал

«Аксёновым началось моё увлечение фотографией — Аксёновым и закончится». Чистый сарказм по поводу своей данности.

После перестройки Василий Аксёнов наездами выступал в Москве. И так случилось, что первый «литературный вечер», который я осознанно фотографировал, оказался именно у Василия Павловича. Точную дату не вспомню. Стоит покопаться в архивах. Снимал ещё на плёнку. Вечер был в Билингве (сейчас этого клуба и культового места нет). На вечере также отметился Макаревич и ещё кто-то узнаваемый. Встретил Леонида Бежина. Я бегал кругами по балкону второго этажа, дико стесняясь наводить объектив.

Аксёнов просмотрел результат съёмок (у нас были общие знакомые) и сказал, что нужно мне продолжить в том же духе. Имел в виду — фотографировать литературный процесс. Но я ни о чём подобном его не спрашивал.

А сегодня (почти через 20 лет) открылась мемориальная доска на доме, где он жил в советское время, до своего отъезда за границу. И вновь у нас много общих знакомых. Какой-то завиток в пространстве я таки преодолел.

Несколько попутных фото Евгении Декиной, прозаика и сценариста.

фотограф Сергей Каревский
Евгения Декина

С М.Г. напились водки. Тот звонил жене и ругался матом. Противно. Затем тыкал кулаком мне в пьяную морду, называя братишкой. Кстати, это он говорил о невозможности заниматься литературой без «вольностей». Ирония. Время посадки его в такси равно времени, на которое я опоздал к страшной аварии у своего дома. Шутку своего таксиста не запомнил. Стоял возле разбитых в хлам автомобилей и зачем-то фотографировал. Мог бы оказаться внутри. Безумие.

Выписываю сюда, чтобы не забыть. Писать о революции ещё придётся.

Блок и Гиппиус, 3 октября (20 сентября по старому стилю).

Гиппиус о последней встрече с Блоком осенью 1918 года.

День осенний, довольно солнечный. <…> Трамвай наполняется, на Сенной уже стоят в проходах.
Первый, кто вошел и стал в проходе, как раз около меня, вдруг говорит:
— Здравствуйте.
Этот голос ни с чьим не смешаешь. Подымаю глаза. Блок.
Лицо под фуражкой какой-то (именно фуражка была — не шляпа) длинное, сохлое, желтое, темное.
— Подадите ли вы мне руку?
Медленные слова, так же с усилием произносимые, такие же тяжелые.
Я протягиваю ему руку и говорю:
— Лично — да. Только лично. Не общественно.
Он целует руку. И, помолчав:
— Благодарю вас.
Еще помолчав:
— Вы, говорят, уезжаете?
— Что ж… Тут или умирать — или уезжать. Если, конечно, не быть в вашем положении…
Он молчит долго, потом произносит особенно мрачно и отчетливо:
— Умереть во всяком положении можно.
Прибавляет вдруг:
— Я ведь вас очень люблю…
— Вы знаете, что и я вас люблю.

Блок. Мой лунный друг // Гиппиус З.Н. Воспоминания. М., 2001.

Тут три версии этой встречи.

Анонс. «В статье рассматриваются три версии последней встречи А. Блока и З. Гиппиус, зафиксированные в дневниках С. Каблукова, З. Гиппиус и А. Блока, а также в воспоминаниях З. Гиппиус. Сопоставление различных версий одних и тех же событий, отраженных в разных жанровых источниках, предоставляет возможность объективной оценки общественно-политической и духовной ситуации, сложившейся в России, а также позволяет наиболее полно представить психологический облик деятелей рубежа XIX–XX вв.»

Когда начинаешь вести дневник, то в первый день пишешь много и бестолково. Всё кажется важным или, по крайней мере, достойным тебя. Поэтому и нужно вести дневник, чтобы сократить это многое, выкинуть из головы напрочь. Концентрирует.

фотограф Сергей Каревский
Большая Никитская улица. 15 августа 2022 года.

здесь должна быть ваша реклама

Ирония по поводу данности

Предыдущая статья
Следующая статья

Не каждому расскажешь о важном, не всякому доверишься в сокровенном.